SLOVиздат. Ивана Добраковова — «Bambini e genitori»

Публикуем новый перевод от проекта SLOVиздат и вступительное слово от Виктории Щегловой:


Следующий рассказ Иваны Добраковой из сборника «Тохо», который мы представляем вашему вниманию – «Bambini e genitori». В строках этого произведения звучит лейтмотив всего творчества писательницы – проникновение в сознание психически неуравновешенной героини, воспринимающей реальность по-своему, извращенно, субъективно. Здесь автор переосмысливает, прежде всего, образ женщины-матери.


Действие рассказа происходит в Италии, в детском центре развития. На первый взгляд поведение героини выглядит достаточно безобидно и естественно, однако вскоре внешний мир обостряет её врожденные материнские инстинкты, которые приобретают патологическую форму, она пытается защитить своё чадо от всего, что кажется ей «чужим», инаковость в данном случае является для неё сигналом опасности, запускающим механизм защиты. К чему привели попытки героини реализовать иррациональную потребность защитить своё, вы узнаете в рассказе. 


Приятного чтения!

***

Ивана Добраковова – BAMBINI E GENITORI[1]

Воспитательница Вероника встретила их с широкой улыбкой, Виола и Карлотта пришли! крикнула она в недры детского центра развития, ну как мы сегодня, Виола, ты хорошенько выспалась? а как мама, мама сегодня ночью тоже выспалась? Карлотта приподняла брови, махнула рукой – così così[2], а затем попыталась раздеть Виолу, снять куртку, долой шапку, шарф, варежки, и переобуть! Виола, подожди, мне нужно сначала снять твои ботиночки и надеть противоскользящие носки! Но Виоле не хватало терпения, она повисла на перилах, она уже увидела других детей в игровой и вопила, потому что хотела броситься к ним в бассейн с шариками.

Карлотта незаметно передала Веронике подарок, мелочь, но очень приятную, и у Виолы есть такой дома, Вероника забрала подарок, не волнуйся, Карлотта, он отлично подойдёт, и бросила его к остальным подаркам, которые там собирались уже где-то неделю, до рождественского утренника оставалось всего пять дней, Баббо Натале[3] заказан, мешки с подарками полные, и только Карлотта всё оставила на последний момент.[

Вероника сменила тему, разговорилась о Берлускони, который явно потерял последние остатки здравого смысла, о Лучане Литтиццетто, которая красиво его сделала в передаче у Фабио, да, она была вульгарна, в девять вечера она отправила его сами знаете куда, хотя дети в такое время ещё не спят, ну и что! детям объяснят, а у неё хватило смелости, она была права! А также о l’Imo, Монти и “Движении пяти звезд”, Карлотта поддакивала, одобряла и соглашалась со всем подряд. Карлотта слушала вполуха, всё время пыталась закончить разговор и пойти за дочкой в игровую, потому что оставлять её там одну среди остальных детей ей очень не хотелось.

***

Какой прелестный негритёнок, подумала Карлотта, когда впервые увидела Себастьяна в центре развития: симметричные черты, чёрные кудри, своенравное выражение лица, Карлота умилилась про себя, но через мгновение подумала о том, что из него могло вырасти… тихо! одернула она расистку в себе, отогнала нежелательную мысль. Карлотте понадобилось некоторое время, чтобы понять, что та милая итальянка, сидящая на стуле на игрушечной кухне, вероятно, бабушка негритёнка, а точнее мулата. Да, мулаты бывают красивыми, убедилась она и затем улыбнулась милой итальянке, та улыбнулась в ответ Виоле, что тут у тебя? Hello Kitty? ты нашла себе плюшевую Hello Kitty? Виола удивлённо подняла голову, негритёнок тоже, посмотрел, с кем это говорит его nonna[4], молниеносно протянул руку и выдернул кошечку у Виолы, é mia Okote[5]!

Это нормально, говорила себе Карлотта, дети эгоистичны, они думают, что им принадлежит всё, что они видят, они не осознают связей, они не имеют в виду ничего дурного, просто дети такие, но при этом она знала, что её Виола не такая, её Виола никогда не отбирала игрушки у других детей, всегда было наоборот, с того момента, как они осенью стали ходить в центр развития, постоянно повторялась одна и та же сцена: Виола с дрожащей нижней губой, Виола вот-вот заплачет, Виола, которая в крайнем случае выкрикнет мама! и умоляюще посмотрит на Карлотту.

Мама, мама, пробормотала Карлотта себе под нос, попыталась бы ты постоять за себя сама, у тебя не будет матери за спиной всю жизнь, чтобы помогать тебе в тяжёлых ситуациях, Карлотту раздражала покорность её дочери, она всегда среди проигравших, тех, кто слабее, и не помогало даже то, что матери задиристых детей сразу вмешивались, выхватывали предмет спора из рук отпрыска, возвращали Виоле, а потом ещё какое-то время тщетно пытались заставить ребёнка извиниться.

Марко и Себастьян, Себастьян и Марко, лучшие друзья в центре развития, оба немного старше остальных, заняли мотоцикл и полицейскую машину, никого другого к ним не подпускали, жёлтые каски на головах и давай по кругу по всей игровой, врезались в детей, во взрослых, крушили всё без разбора. Время от времени они играли в ремонтников, хватали игрушечные инструменты и колотили, лупили, стучали, якобы что-то чинят. Карлотту они раздражали, в то время как другие родители, бабушки и дедушки пускали всё на самотёк, собирались группками, разговаривали друг с другом и оборачивались только в том случае, если крики усиливались, Карлотта ни на секунду не сводила глаз с Виолы, она ходила за ней как сторожевой пес, одной рукой тормозила мчавшиеся машинки, другой отражала атаки метёлок и лопаток, потому что даже некоторых девочек было сложно одолеть, когда они играли в уборку.

Себастьян всем нравился, как иначе, аппетитный негритёнок, так бы его и съесть, так о нём говорили. Однажды, когда он пришел в центр, а Марко ещё не было, хотя Марко всегда приходил раньше, Себастьян прямо в коридоре обернулся и сделал вид, что уходит, ведь что бы он делал без Марко, своего верного товарища, бабушка со смехом потащила его обратно внутрь, все родители растроганы, такая крепкая дружба в три года, вот это да, только Карлотту этим было не обмануть, Карлотта уже поняла, что из себя представляет Себастьян.

Впервые она осознала это во время инцидента с тонометром. Виола как раз играла со своей плюшевой Hello Kitty, в то время она уже всюду таскала её с собой, и даже если она где-то случайно её оставляла, Карлотта никогда не забывала её забрать –  ещё бы она стала рисковать, что игрушку заберёт какой-нибудь другой ребёнок и Виола поднимет рёв. Потом бы ей пришлось объяснять дочери, что здесь игрушки для всех детей и что сейчас с Hello Kitty играет Альберто, ты должна подождать, пока ему это надоест, и тогда ты сможешь снова взять свою любимую Hello Kitty. Только этого не хватало! Карлотта решила, что Hello Kitty только Виолина, у неё есть приоритетное или даже полное право на неё, а насмешливым родителям, у которых были глупые замечания по этому поводу, она всегда объясняла: знаете ли, эта плюшевая игрушка её переходный объект,он ей необходим.

Виола тогда кормила свою Hello Kitty на игрушечной кухне, кошка  сидела на детском стульчике, Виола доставала из духовки корзинки с пластмассовыми продуктами, сковородки и пустые баночки от кетчупа, держи, вкуснятина, уговаривала она плюшевую игрушку и пихала ей чеснок в несуществующий рот. Карлотта скучающе за ней наблюдала, когда возле них появился Себастьян. С минуту он постоял у домика эльфов, затем поднял игрушечный тонометр с земли, посмотрел на Карлотту, Карлотта заглянула за кухоньку, не видно ли его nonnu где-нибудь поблизости, и обратилась к Себастьяну, что, tesoro[6], хочешь измерить мне давление? Хорошо, измерь мне давление, сегодня я чувствую какую-то слабость, надо проверить, в порядке ли я. Себастьян подошёл к ней, Карлотта надела на руку манжету тонометра, даже Виола перестала играть с Hello Kitty, она наблюдала за этой сценой из-за стола, и Карлотта впоследствии поняла, что только ради неё она разыгрывала этот театр перед Себастьяном. Так что, Себастьян, какое у меня сегодня давление? высокое? в норме? всё в порядке? Себастьян посмотрел Карлотте в глаза, нет, ты умрёшь, и убежал прочь.

Карлотта никогда не понимала, почему большинство людей лицемерно утверждает, что все дети красивые. Ведь это совсем не так, есть дети, на которых с трудом можно смотреть, есть дети, родителей которых жалеешь в роддоме, есть дети, о которых вам ясно, что не только в переходном возрасте, но и всю жизнь они будут страдать, глядя в зеркало, короче говоря, в мире есть такие уродливые дети, которые каждый раз вам будут поднимать настроение, говорила себе Карлотта и с любовью смотрела на свою прекрасную дочь, на её медные волосы, зелёные глаза, идеально симметричное лицо.

Зато вот плохие дети не улучшали ей настроения, а Карлотта была убеждена, что по центру бегает сразу несколько плохих детей. Девочка Паола, маленькая, смуглая, у Карлотты всегда вертелось на языке – обезьяна, но не из-за её тёмной кожи, Паола была чрезвычайно живой, подвижной, бегала туда-сюда, размахивала руками и издавала боевые кличи, бросалась на других детей, кричала на них, игрушки её интересовали лишь тогда, когда с ними играл кто-то ещё, тогда она подбегала, вырывала из рук и швыряла их в противоположный конец комнаты, время от времени у неё случались истерические припадки, и она каталась по земле со сжатыми кулаками, никому никогда не удавалось узнать их причину. Карлотта однажды с ужасом наблюдала, как Паола изо всех сил подпрыгнула и приземлилась на живот семимесячного Лоренцо, и, как будто этого было недостаточно, она таскала его за собой по земле, пока этого не заметила её мать, которая её отругала, и отец Лоренцо, но ему, ему нечего было сказать, Карлотта много раз видела, как он хватал Лоренцо за ногу и подбрасывал его в воздух, да и в целом он не особо с ним церемонился. А ещё был Марко, верный друг Себастьяна, который тоже имел склонность к мелким пакостям, врезался на мотоцикле в других детей, сносил все башни из кубиков, разрушал железнодорожные пути, а во время второго завтрака и весёлых песенок пинал детей под столом.

Но всё это было ничто по сравнению с Себастьяном, поскольку Себастьян, как вскоре заметила Карлотта, выбрал своей жертвой Виолу, по неизвестным причинам из всех детей он решил обижать именно её. Правда, однажды случилось так, что он укусил Марко за руку, потому что Марко в тот день захотел его шлем, а так это всегда была только Виола-Виола-Виола. Проблема заключалась в том, что он делал это с таким коварством и, своего рода, невинностью, что с этим ничего нельзя было поделать.

Например, во время второго завтрака. Все дети сидели за круглым столом, лопали печенье и гриссини, пили воду из цветных пластиковых стаканчиков, пока их родители громко пели “Заморим червячка! Заморим червячка!”, только Себастьяну приспичило заполучить именно Виолину салфетку, ту, где “Король Лев”! а когда Вероника подала ему из шкафчика точно такую же, завыл ещё сильнее, будто бы она пыталась его обмануть, ведь единственная подходящая была у Виолы. Карлотта наконец отдала ему салфетку и забрала себе ту, что была у Вероники, хотя это было, конечно, абсурдно, и Себастьян, эта неблагодарная мелюзга, нет бы остался доволен, на следующий день швырнул на пол Виолину салфетку в форме апельсина и при этом ещё облил Виолу водой. Будто бы случайно. Нечаянно. По ошибке. Ну конечно.

Однако всей своей ненависти он дал волю только на прогулке. В тот день воспитательница Вероника решила, что дети будут собирать в парке осенние листья и веточки, каштаны, желуди и прочий мусор, чтобы потом делать из них поделки. Они вышли из центра развития на Корзо Казале[7], потом через переход, Вероника с флажком, veloce, veloce, correte![8] вдоль реки до самой детской площадки под деревьями. Все родители, бабушки и дедушки тащились с колясками, только Карлотта решила, что Виола пойдёт пешком, а, если понадобится, она часть пути пронесёт её на руках, это, конечно же, не понравилось Себастьяну, он без конца показывал пальцем на Виолу и сердито выкрикивал из коляски, что он больше и старше, а она всего лишь младенец, раз позволяет носить себя на руках. Он завидовал, как все дети, должно быть, ему было стыдно сидеть в коляске, ему, трёхлетнему, когда двухлетняя Виола шла бок о бок со взрослыми. Но это не оправдывало того, что он сделал потом.

Когда детей в парке уже выпустили из колясок, они послушно собирали листья и плоды и бросали их в плетеную корзину Вероники, Себастьян ни с того ни с сего подбежал к Виоле и толкнул её изо всех сил. Карлотта подняла с земли ошеломлённую Виолу, которая даже не заплакала от удивления, ты зачем это сделал?! Себастьян буркнул, мне не нравится эта девчонка! Карлотта только поэтому нельзя её толкать. Себастьян что-то пробормотал и, насупившись, отошёл. Но потом, на обратном пути, когда они стояли на тротуаре, ожидая под рёв двигателей, пока Вероника откроет центр, Себастьян снова пошёл в атаку. Прежде, чем Карлотта успела это предотвратить, он несколько раз ударил Виолу каштаном по лбу. На этот раз Виола разревелась на всю округу, бабушка Себастьяна хорошенько его отругала и потребовала объяснений, но он упорно молчал и только внутри, в коридоре, сказал, что просто хотел девочку починить, как они с Марко чинят игрушки.

Несколько дней спустя Карлотта описывала мужу ухудшающуюся ситуацию в центре развития, знаешь, иногда мне хочется этому негритёнку хорошенько надавать, чтобы преподать ему урок, потому что теперь он начал наступать Виоле на ноги и несколько раз её ущипнул. Муж испуганно воскликнул, рискни ударить негритёнка, из всех детей именно негритёнка! ты с ума сошла? мы же окажемся в телевизоре! Карлотта взорвалась, и что мне сделать, если из всех детей самый большой говнюк  чёрный!?

Но Карлотта, конечно же, и сама понимала, что не может ни ударить его, ни отвесить воспитательную пощёчину, ни дать под зад, короче говоря, об этом не могло быть и речи, Себастьян всё-таки ходил в центр развития с бабушкой, с этой милой, хорошо воспитанной дамой, которая всегда очень извинялась за своего внука, знаете, он такой дикий, знаете, он не это имел в виду. Карлотту совершенно не интересовало, что там имел в виду Себастьян, но постепенно она осознала, что и её поведение менялось, почти непроизвольно, словно бы возвращалась её детская игривость.

Например, она начала катать Виолу на полицейской машине. Уже в девять утра она поджидала у центра, чтобы зайти первой в игровую комнату, посадить Виолу в полицейскую машину Себастьяна и начать её в ней катать, хотя Виола предпочла бы кормить свою Hello Kitty на игрушечной кухне. Карлотта развлекала её всеми возможными способами, чтобы она оставалась в этой машине, Hello Kitty на пассажирском сиденье, Hello Kitty не хочет идти на кухню, Hello Kitty уже покушала, и теперь она хочет отправиться в путешествие, она хочет кататься, и ты тоже хочешь кататься, Виола, а про себя добавила  кататься и ждать, пока Себастьян придёт и увидит тебя в его полицейской машине, с его шлемом на голове! Тогда Карлотта прикладывала все свои силы, бегала по всей комнате, на сумасшедшей скорости входила в повороты, резко тормозила, бесилась с Виолой, которой всё это, конечно, нравилось, они громко смеялись, и всё это только для Себастьяна, разъярённого Себастьяна, Себастьяна в слезах, Карлотта слышала его бабушку, которая взволнованно объясняла ему, что игрушки здесь для всех детей и что, когда девочка слезет, он сможет покататься. Впрочем, сами понимаете, девочка слезать не спешила.

Во время второго завтрака и весёлых песен Карлотта развлекалась по-другому. Пока все родители, бабушки и дедушки жестикулировали и пели: «Синий воздушный шарик, вверх-вверх-вверх лети, в небо, ещё выше…”, дети слушали, недоверчиво смотрели на взрослых и ели фрукты и печенье. Так вот, детям больше нравилось печенье, чем фрукты, и Карлотта исполняла это естественное желание дочери, возьми печеньку, доставала их из пластикового контейнера, пока остальные родители постоянно повторяли своим детям, сначала съешь одну, а потом получишь вторую, Карлотта же всегда брала сразу несколько, складывала их в кучку перед Виолой и потом передавала контейнер дальше, передавала дальше всегда в сторону, противоположную от Себастьяна, чтобы ему доставалось как можно меньше, но надо признать, что она компенсировала это фруктами, ну же, Себастьян, съешь пятый кусочек киви, бабушка, увлечённая пением, ничего не замечала и совала ему в рот, что попадалось под руку, хоть  под конец Себастьян уже брыкался на стуле, выплевывая банан-мандарин-яблоко. Виола, между тем, сидела с полным ртом печенья.

Однажды Себастьян подошёл к Карлотте, которая играла с Виолой в домике эльфов, Виола пряталась внутри и открывала ставни, при этом ударяя ими Карлотту по носу, Карлотта преувеличенно вскрикивала и хваталась за нос, Виола громко смеялась над этим, Себастьян подошёл к Карлотте и спросил, где моя nonna? Карлотта осмотрелась в игровой. Ушла. А куда ушла? Совсем ушла. А когда она вернётся? Она уже не вернётся. Себастьян нахмурился. Карлотта продолжила – ты был злым и непослушным, она сказала, что больше не хочет тебя и что тебя может забрать какая-нибудь другая бабушка. В этот момент в игровой открылась перегородка, бабушка Себастьяна только что вышла из туалета. Себастьян подбежал к ней, и Карлотта слышала, как он ей жалуется. И подумала про себя, что он действительно глупый, раз обращается к ней с такими вопросами.

Возмездие не заставило себя долго ждать. Это произошло, когда они рисовали акварелью. Карлотта ходила в центре развития в спортивных штанах как раз из-за рисования, потому что Виола, как правило, разрисовывала себя, её, свитер, лицо и всё, что было в пределах досягаемости. В тот день дети должны были рисовать дождь, окунать кисти в воду, в синюю краску, а потом мазюкать ими по бумаге. Карлотта сидела на стуле рядом с дочерью и наблюдала за тем, как она вместо того, чтобы рисовать на бумаге, пихает кисточку в синюю краску и постепенно её раскалывает на части. Рядом с ними Себастьян, бабушка-перфекционистка которого водила его руку по бумаге, она бы не вынесла, если бы Себастьян испортил рисунок, если бы он нарисовал дождь за пределами отмеченного неба, рисунок Себастьяна должен был быть идеальным, дождь как настоящий, густой, тёмно-синий, бабушка Себастьяна очень серьёзно относилась к таким вещам. Карлотте не было стыдно, что Виола сдавала задания испорченные, недоделанные, криво вырезанные, порванные, Карлотта уже давно заметила, что, в основном, там рисовали, вырезали, клеили родители, бабушки и дедушки, Карлотта же была ленивая, ей совсем не хотелось клеить, рисовать и уж тем более делать поделки и вырезать, Карлотта пускала всё на самотёк, пусть Виола делает, что хочет, и тайно злорадствовала над тем, как доставала Себастьяна его помешавшаяся nonna.

И как раз из-за того, что скучающая Карлотта просто так сидела и летала в облаках, она не осознала, что происходит, и не успела предотвратить катастрофу. Она опомнилась только тогда, когда Виола уже кричала как резаная, Себастьян, видимо, из-за накопившейся обиды схватил Виолину Hello Kitty со стола и бросил её в ведёрко с грязной водой. Со злорадной усмешкой он всё повторял, идёт дождь, Okote, идёт дождь!

* * *

Когда они с коляской дотащились по гололёду до Корзо Казале, рождественский утренник был уже в самом разгаре, центр развития был забит, Карлотта ещё такого не видела, Баббо Натале как раз вытаскивал подарки из мешка, только у Виолы не хватало смелости выйти перед всеми и забрать у красного бородатого дедушки подарок, в конце концов, Карлотте пришлось самой за ним пойти, но она на это и рассчитывала, её это нисколько не удивило. Затем следовал конкурс, кто из детей найдёт больше всего спрятанных бумажных снеговиков, конечно же, Марко, кто ещё это мог быть, в награду он получил от Вероники белую корону, и после этого все могли переместиться в столовую, чтобы отведать focacce, pizzette, torte salate[9], что-то из этого было куплено в пекарнях, но в основном угощения были домашние, за едой бабушки обменивались рецептами и страстно обсуждали достоинства и недостатки спельтовой муки. Наконец пришло время танцев, Вероника поставила диск с колядками, и счастливые, сытые дети прыгали, танцевали, дрались за игрушки и позировали фотографирующим их родителям. Некоторые уже потихоньку расходились, семимесячный Лоренцо заснул во время еды, и родители хотели поскорее уложить его на дневной сон, Паолу, как в наказание, охватил один из её обычных приступов ярости, и она толкала всех детей, несмотря на неоднократные предупреждения, а Марко после обеда ​​отправился в Алессандрию в гости к родственникам.

Когда Виоле надоело прыгать в бассейне с мячиками, она потащила Карлотту по коридору мимо оставленных  колясок, пеленального столика и вешалок, перед уходом они всегда играли там в прятки. Правила были простыми и неизменными. Виола забегала в туалет, прикрывала за собой дверь и ждала, пока Карлотта её откроет. Тогда она оттуда выскакивала и заливисто смеялась. Несложное развлечение, думала Карлотта, так почему бы и не подыграть. Попалась. Попалась. Попалась. Попалась. Долго ещё? Казалось, Виоле, всё было мало, она задыхалась от смеха.

Карлотта собиралась снова открыть дверь туалета, когда услышала позади себя какой-то шум. Себастьян. Он дёргал ручку входной двери. Очевидно, он хотел выйти. Эй, Себастьян, что ты там делаешь? Себастьян только стучал и продолжал дёргать ручку. Где твоя бабушка? беги назад в игровую. Себастьян указал на дверь, Марко! Да, ты прав, Марко уже ушёл домой, увидитесь после праздников. Марко! стоял на своём Себастьян. Пошли, я отведу тебя к бабушке, Карлотта схватила его за руку, но Себастьян вырвался и снова подскочил к двери. Виола в туалете уже теряла терпение, с каждым разом она всё сильнее выкрикивала мама! мама! Уже иду, Виола, потерпи! Карлотта оглянулась, хочешь пойти за Марко? она открыла дверь, давай, беги, и вытолкнула негритёнка на морозный воздух вечно оживлённой Корзо Казале.


[1] Дети и родители (пер. с итал.)

[2] Так себе (пер. с итал.)

[3] Итальянский Дед Мороз

[4] Бабушка (пер. с итал.)

[5] Это мой кот! (пер. с итал.)

[6] Дорогой (пер. с итал.)

[7] Улица в Турине

[8] Быстрее, быстрее, бегом! (пер. с итал.)

[9] Фокаччи, пиццеты, солёные пироги (пер. с ит.)