SLOVиздат. Марек Вадас — «Мальчик из книги»

Публикуем новый перевод проекта SLOVиздат вместе со вступительным словом переводчицы Анны Глобы.

Словацкий писатель Марек Вадас – один из наиболее ярких представителей постмодернизма в современной словацкой литературе. За свою книгу «Целитель» (слов. «Liečiteľ») он в 2007 году получил престижную премию «Анасофт литера».

«Целитель» – это сборник рассказов, который создавался на протяжении  семи лет и был вдохновлен временем, проведенным в Камеруне. Рассказы представляют собой аутентичные зарисовки из чуждой европейскому читателю африканской культуры и переносят его в вымышленный мир, в котором стираются границы между сном и действительностью, магией и истиной, жизнью и смертью. Африка в рассказах Вадаса не является главным предметом повествования, а скорее лишь экзотическими кулисами, на фоне которых выглядит естественно переплетение фантазии и реальности, а все истории проигрываются в головах героев, а не в джунглях.

Рассказ «Мальчик из книги» открывает собой сборник и выделяется среди остальных своими фабулой и стилем. Благодаря раскрытию таких тем как необходимость самоопределения, поиск себя и своего места в мире, он представляет собой субъективное послание, которое непременно отзывается в сердцах читателей.

Желаем Вам приятного чтения!

Глоба Анна

Марек Вадас – Мальчик из книги

Я родился не так, как другие дети. Люди на нашей улице говорят, что я появился на свет из книги. Поэтому у меня нет матери. Это все объясняет. Однажды я сидел во дворе и наблюдал за дядей, как он курит трубку в тени мангового дерева. Когда он кивнул мне, я осмелел и присел рядом. У нас завязался разговор, и тогда он все мне рассказал. Рассказал, что у меня нет ни матери, ни отца и что сюда меня однажды занесло морским ветром вместе с остальными страницами, вырванными из книг. Было это так.

В тот день, когда я появился в городе, главная улица была усыпана вырванными из книг страницами. Ворох бумаг летал в воздухе, страницы цеплялись за кроны деревьев, оседая на них, как причудливые безголовые птицы. Воздух был полон дыма.

В этом городе меня никто не знал, и я блуждал по узким улицам и искал женщину, которая заключила бы меня в свои объятия. Которая бы в отчаянии бегала по улицам, пока не заметила бы меня, как я беспомощно стою и наблюдаю за этим шумом и суетой вокруг. Потом она бы прокричала мое имя и я бросился бы ей на шею. Я всматривался в лица женщин и искал, какой из них я мог бы принадлежать. Бродил по опустевшему рынку и наблюдал за горящими листами бумаги, парящими высоко над моей головой. Ветер играл с ними и раздувал взлетающие языки пламени, которые превращали бумагу в легкое черное ничто. Догорающие куски пепла распадались на мелкие частички и щипали мне глаза. В полдень в квартале Аква разъяренная толпа людей прогнала белых[1] и разрушила их библиотеку. Книги и документы из картотек они выбрасывали на дорогу, рвали их одну за другой и сжигали на старых шинах.

Вечером я оказался перед рестораном «Муле». Я уже не чувствовал ног и сидел на краю канала. Тогда меня окликнул дядя Монго. Он поделился со мной жареной рыбой. По крайней мере, так он сказал. Это был первый человек, с которым я заговорил в Дуале. Я сказал ему, что никого не знаю в этом городе и ищу своих родителей. Я не знал, как я тут оказался и ничего не помнил о себе. Он тоже не знал, как не знал никто на улице, как не знал никто во всем квартале. Я был мальчиком, который появился на свет из одной из тех книг, страницы которых тогда парили на ветру.

Потом дядя Монго привел меня к моей будущей тёте. Она сидела на кухне ресторана, наклонившись над кастрюлями, и чистила огромную барракуду. Я остановился в дверях, а дядя подошел к ней и тихонько что-то пробормотал. Она всплеснула руками и воскликнула: «Дева Мария!»

Тётя подала мне стакан воды, и я залпом его выпил. Потом другой, третий и четвертый. Меня мучила жажда, ведь до этого я никогда не пил воду. Это было первый раз в моей жизни, и вода мне показалась очень вкусной. Тетя спросила, сколько мне лет, но я в ответ лишь непонимающе на нее посмотрел. За полкой для кастрюль она постелила мне одеяло. Я закутался в него и попытался заснуть. До глубокой ночи до меня доносились звуки из кухни. Скрежет ножа и отдаленный смех опьяневших гостей с улицы, прерывающиеся ругательствами моей новой тети на незнакомом наречии, которое не было понятно ни мне, ни рыбам, которые ждали своей очереди на противень. Они лежали так же, как и я, немые и неподвижные, уставившись в потолок.

Утром я проснулся от чувства, что за мной кто-то наблюдает. Я слегка приоткрыл веки, чтобы сначала изучить местность. Тётя стояла надо мной, уставившись на меня пустым взглядом без какого-либо выражения. Я хотел сначала выждать и подняться, когда она выйдет во двор, однако она стояла так, словно приросла к земле. Это длилось вечность, и мне уже нужно было в туалет. Это точно было из-за воды. Тогда я зевнул и сонно захлопал глазами.

«Мы встаем рано, мальчик! Иди, умойся, а я пока найду, чем тебя накормить.»

С того дня меня звали Мальчик.

По утрам я ходил с тетей на рынок. Я должен был помогать ей с сумками, но в конце концов она и так почти все носила сама. Быть может, она лишь надеялась, что в этой толпе меня заметит кто-нибудь знакомый. Кто-то, кто попал в город тем же способом, что и я. И однажды мне пришло в голову: где же все те, кого я знал раньше? О чем была та книга, в которой было написано обо мне? Кем были остальные персонажи и что с ними случилось? Или же эта книга была только обо мне?

Я вбил себе в голову, что я должен это узнать, будь, что будет. Я спрашивал об этом дядю Монго, так как тетя была скупа на слова. Большую часть времени она лишь приказывала, что нужно делать, а в ответ на мои вопросы лишь вздыхала. У нее не было на меня времени. После утренних походов за покупками она весь оставшийся день бегала по ресторану и работала до глубокой ночи. Спать она ложилась намного позже меня, а, быть может, и вообще не ложилась, потому что я никогда не видел, чтобы она спала. А однажды я даже услышал, как она рассказывала соседке, что всю ночь не сомкнула глаз.

С дядей все было по-другому. Большую часть дня он сидел в тени, на лавочке напротив террасы ресторанчика, курил трубку и смотрел вдаль. Или же наблюдал за гостями и усмехался над обрывками разговоров, которые доносило к нему ветром.

Потом он начинал что-нибудь рассказывать. Например о том, как на свет появляются дети. Обычные и рождаются обычно. Муж любит свою жену, и она ему из благодарности рожает ребенка. Так родился и он. Всю жизнь он жил с родителями для того, чтобы они его хорошо воспитали и обучили всему необходимому, а затем чтобы он им помогал и после их смерти продолжил их дело. Другие дети, в свою очередь, появляются как дар богов и добрых духов. Чаще всего в том случае, когда муж любит свою жену, но она слаба и неспособна сама произвести на свет ребенка. Тогда чародей просит предков, чтобы они замолвили словечко перед духами за женщину и помогли ему приготовить действенный отвар. А когда все готово, к будущей матери приходят женщины со всей округи. Танцуют и поют, чтобы призвать ребенка из царства мертвых и нерожденных. Дядя потом мне спел. Медленно и смешным высоким, похожим на женский, голосом:

Приветствуем тебя!

Приди в наш мир!

Ты наше дитя. Ты сделаешь листву зеленой.

Весь лес тебя ждет.

Все мы здесь и приветствуем тебя.

Приди в мир живым.

Ты будешь цвести, а мы сможем умереть.

Будем тебя слушать и уйдем в землю.

Ты никогда не будешь несчастным.

Жизнь хороша, ты это увидишь.

Ждем, когда ты родишься.

Тебе нечего бояться.

Мы будем с тобой.

Приди в наш мир!

В конце он закашлялся, и я побежал внутрь за стаканом пальмового вина.

Я нетерпеливо ждал, пока он не спеша смаковал вино. Все-таки я больше всего жаждал знать, что происходит с такими детьми, как я.

«Ты особенный, Мальчик» сказал он. Даже он не встречал за свою жизнь много таких. Люди, которые пришли из книг, сильные, потому что они могут выжить в одиночестве. Они намного сильнее и умнее других. Могут обойтись без матери и отца. Обычно они быстро находят причину, по которой оказались в этом мире. Они знают, чего хотят и не обращают внимания на глупцов вокруг, которые над ними смеются и их обижают.

Я спросил, откуда они об этом узнают, если я, например, не знаю ничего, и ему придется объяснять мне все до мельчайших подробностей.

Тогда дядя устремил на меня свой взгляд и долго всматривался, словно искал подходящие слова. Пока его не отвлек москит, который сел прямо ему на нос. Он отмахнулся от него и погладил меня по голове.

«Они знают это из книги, в которой родились. Если же они не помнят свою историю, как ты, то ищут ее, пока не найдут. В книгах, в газетах, на улицах, в кронах деревьев и в порывах ветра».

В тот вечер я лег спать поздно. До ночи из кухни доносились приглушенные голоса дяди и тети. Я не мог заснуть и размышлял о своих сверстниках, которых я встречаю в нашем квартале. Перед моими глазами появлялись их веселые покрытые потом лица. Они никогда не верили моим словам. Смеялись надо мной, стучали мне пальцами по лбу или же меня жалели. Я простил их за незнание. И заснул счастливым.

Через несколько дней дядя пришел ко мне, загадочно улыбаясь. И принес мне лучшую новость в моей жизни: скоро я пойду в школу! До этого я и подумать ни о чем таком не мог. Я был благодарен, что могу у них жить, и знал, что у них нет лишних денег. Я не мог в это поверить. Скоро я научусь читать и прочитаю все книги в мире! Я найду свою историю!

Моя учительница была, на удивление, очень молодая, и когда она шла по улице, все мужчины оборачивались ей вслед. Я думал, что учителя должны быть старше, потому что люди постарше умнее. Но ничего не поделаешь. Хотя как маму я бы мог себе ее представить. С одноклассниками было труднее. Они с первого дня выставляли напоказ свою глупость, и я всегда был для них посмешищем.

В классе мы сперва должны были представиться.

«Ну а тебя как зовут, мальчик?» спросила учительница, когда дошла до моей последней скамьи.

«Мальчик!» отозвался я, возможно, слишком громко, гордясь своим первым ответом.

Весь класс взорвался от хохота. Все смеялись, хватаясь за животы, вопили и лупили тетрадями по столам, как будто их всех охватило дикое безумие.

После уроков я зашел в кабинет, чтобы удостовериться, что мне можно будет ходить в миссионерскую библиотеку. Учительница кивнула и дала мне леденец.

«А я найду там книгу обо мне?» спросил я, чувствуя, как при этом от напряжения биение моего сердца отзывается в висках.

«Не бойся, там ты найдешь все».

Я чувствовал, что победа на моей стороне. Если там есть все, найти ту самую книгу не составит труда. Даже если она будет последней. В старой библиотеке миссии Дона Боска я провел много времени. Там меня ждали полки со старыми книгами и тетрадями, привезенными из Франции, а может, и из каких-то более отдаленных стран. Было их там, наверное, сто. Страницы были влажные, заплесневевшие, часто слипшиеся. Вначале поглощение брошюр с частями романов отнимало у меня много времени. Я осторожно их листал и искал знакомые слова. Я искал себя. Историю, которая помогла бы мне вспомнить и поведала бы мне правду о моем прошлом.

После школы я закрывался в библиотеке и листал страницы. Так постепенно я прочитал почти целую полку. А однажды в одной тонкой книжке я нашел мальчика, который был точь-в-точь как я. Думал так же, как я. Он бродил в одиночестве по пустынному краю и искал своих родных. Я глотал страницу за страницей. Восторженно, затаив дыхание. Это была книга обо мне! Я нашел Бога, который меня создал! Я нашел свою историю!

 Я не мог дождаться момента, когда окажусь на страницах, описывающих мое появление в Дуале. Что меня еще ждет в этом мире? Я пропускал целые абзацы. Читал в темноте, при свете неоновой вывески магазина напротив. Наконец я дошел до страницы, которая обрывалась в середине предложения. За ней следовала только реклама на обложке. Я перебрал все экземпляры, но книгу с продолжением своей истории так и не нашел.

Я был так разбит этим, что дома даже не поздоровался с дядей и не пошел ужинать. А потом наступило утро, и мне вдруг стало лучше. Я взял со стола булку и выбежал на улицу, к людям. Искать свою историю. Узнать, кто я такой.

Перевод: Анна Глоба

Редакция: Виктория Щеглова


[1] Имеется в виду белое местное население. (прим. перев.)